В жизни всегда есть место подвигу!
«А что, купить HOFNER violin было тогда невозможно? Привозы- то из Германии наверняка были…» – так прокомментировал мой рассказ о буднях начинающего рокера некий Алексей. Эх, милый юноша…
68-й год. Седьмой класс. Прихожу к другу, его зовут Андрюха Фёдоров. У него есть магнитофон «Яуза» (у меня пока нет), и можно послушать любимые записи. Мне нравится Trini Lopez, особенно его «Unchain My Heart». Есть ещё «Keep On Runnin’» Тома Джонса – она тоже клёвая, мощная, с драйвом…
Смотрю – у него кассета новая лежит (теперь их называют катушками). Спрашиваю, что на ней. «Битлы», говорит. Отчётливо помню первое впечатление: все песни похожи, будто одну и ту же поют. Но нравится сильно, всё так слитно, напористо и не похоже ни на что.
Через неделю мы только эту катушку и слушаем. Вещи уже не кажутся одинаковыми. На катушке – один из первых альбомов трёх-четырёхлетней давности. Музыка в страну доходит с опозданием в несколько лет, и альбом, вышедший месяц назад – огромная ценность. Как, впрочем, и возможность переписать его с пластинки – винил есть у немногих счастливчиков. Простой же народ довольствуется песней «Girl» с пластинки серии «Музыкальный калейдоскоп».
В школе, на каком-то утреннике, нам сносит крышу песня «Вот мчится тройка почтовая» в исполнении старшеклассников. У них с 66-го года своя команда, самодельные гитары и покровитель – учитель физики Юрий Иванович. Это благодаря ему у них есть усилители и колонки. Это с его помощью можно намотать катушки для звукоснимателей, выпилить корпус гитары и покрасить его нитрокраской.
И мы с Андреем сделаем СВОЮ электруху! Она получится не такой фирменной, но это будет наша электрогитара, сделанная своими руками! Гриф – от простой магазинной шестиструнки за 7 р. 50 коп. (даже наши школьные старшие братья заказывали себе грифы на музфабрике – слишком это сложная деталь). Корпус – из ДСП, тяжёлый, как кирпич, но форма – СВОЯ! Красим его кисточкой, белой краской, такой двери красят. Оба звукоснимателя мотаем сами, магниты Андрюшка распиливает по спецтехнологии, чтобы не размагнитились в процессе. Накладка голубая, из кухонного отделочного пластика…
Через несколько лет я уже играю на барабанах в группе с теми самыми старшеклассниками. Это от их песни нам в школе башню сдуло. Вот только за эти годы ситуация с инструментами меняется слабо. И если какие-никакие электрогитары (болгарские, чешские, ГДР-овские) ещё можно отловить в магазинах за более-менее вменяемые деньги, то с барабанами – просто беда! В продаже лишь поделки некоего секретного завода с именем «Энгельс». Такое название для барабанов можно придумать только обладая больным воображением. Точно так же трудно вообразить звучание этих кадушек и тарелок. Каждый удар по ним оставляет на кастрюльной жести неизгладимые увечья, от которых звук становится ещё чудовищней! Цена этого чучела ударной установки несовместима с жизнью на зарплату техника-архитектора в 72 рубля. Есть ещё барабаны «Трова» – их звук не вызывает рвотного рефлекса. Правда, купить их можно только в сильноотдалённом магазине «Лейпциг». Туда надо постоянно ездить, чтобы поймать счастливый миг, когда их «выбросили» в продажу. Для этой охоты нужно очень много свободного времени (про деньги я просто молчу).
Я обладаю только рабочим барабаном «Трова» за кровные 120 р. Тарелки и хэт тоже «Трова», не из лучших… Наш басист – добрая душа! – сделал мне стойки под тарелки и машинку для хэта. Но! у моего брата (он тоже барабанщик) есть друг, Дима Храпов, клавишник, играет только в до-миноре (по преданиям). Мужик добрый и весёлый. Говорит – есть такие трубы водопроводные из стекловолокна, любого диаметра. Короче – берём обода и струбцины от «Энгельса», благо этого лома хватает в клубах и домах культуры. Нарезаем из труб кадла для барабанов и – ВПЕРЁД!
Трубы оказываются ярко-жёлтыми и тяжёлыми, как из чугуния. Ваяю себе полный комплект, вроде звучат неплохо.
Как оно должно звучать хорошо, можно услышать только на фирменных (забугорных) записях. Вживую – нереально.
Да, чуть не забыл – пластики! В закрытых оборонных НИИ чертят не на кальке, как в строительном проектировании. Закупается рулонами пластик, гладкий с одной стороны и матовый с другой. Сейчас, в наши дни, у меня появилось подозрение, что он был для музыкальных инструментов. А в то время никто этого не знает, но тырят его и используют очень активно. Я быстро овладеваю ремеслом натягивания этого самого пластика на энгельсовские и трововские обручи… Барабаны из водопроводных труб верно прослужат мне пять лет, пока я не куплю (по офигенному блату и с дикими долгами) прекрасную по тем временам «Супер-Амати».
Параллельно наш клавишник решает свои проблемы. Чудовищными усилиями удаётся достать ксерокс с мануала к «Минимугу» и фотографию его морды со всеми надписями, ручками и кнопками. Только на базе этой мизерной информации и пары статей журнала «Радио» он копирует, или, по его словам, переизобретает культовый синтезатор 70-х! Переднюю панель, очень похожую на оригинал, сотворяет наш басист. Он прячется от армии в «Курчатнике» фрезеровщиком. Плодом их сотворчества станут ещё гитарные процессор и усилитель, педаль электронной бочки (видимо, первой в Москве) и басовая колонка размером с небольшой письменный стол…
«В жизни всегда есть место подвигу!» – один из самых избитых лозунгов Советской Власти. Это она, облачённая в железный занавес, запрещая всё, заставила нас столько суметь и понять. И сейчас, вспоминая те невероятные усилия, которые мы прилагали, чтобы просто играть любимую музыку, вспоминая те чудеса изобретательности, то упорство и волю, которые понадобились нам, чтобы просто иметь инструменты, на которых можно эту музыку играть – я могу сказать только одно – вот он, ПОДВИГ.
“В жизни всегда есть место подвигу!”